![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Перечитывая Азимова
Jan. 21st, 2009 10:14 pmВздумалось мне вдруг перечитать Азимова. Не хрестоматийную «Академию» (которую я впервые прочитал под названием «Фонд»). А самую что ни на есть прелюдию к ней. Романы, в которых впервые появляется Р. Дэниел Оливо. «Стальные пещеры», «Обнажённое солнце», «Роботы утренней зари» и «Роботы и империя». Удивительное дело, 15 лет назад эти романы читались взахлёб, на одном дыхании. Они и сейчас не потеряли для меня некоторой притягательности. Но с таким же восторгом воспринимать текст уже не получается. Вполне возможно, что у меня далеко не самый лучший перевод. Но в 94-м году особенно привередничать не приходилось. «Полярис» выпускал по 2-3 тома в неделю, только успевай покупать и читать. Тогда впервые я смог проследить цепочку романов от «Немезиды» до последних книг про Академию, Основание, Фонд. Масштабнейшее полотно, на котором можно увидеть историю человечества на 15 тысячелетий вперёд. И эта масштабность замысла — единственное, что на мой взгляд осталось притягательного в книгах. Литературные достоинства оценить затруднительно. Во-первых, перевод. Во-вторых, у англоязычной литературы другие критерии. Логические построения героев тоже не блещут. Зачастую они путаются в собственных же рассуждениях. Герои, которые переходят из книги в книгу, могут в последующей книге утверждать что-то совершенно противоположное своим же утверждениям из предыдущей. Порой подобное случается даже на соседних страницах. Диалоги многословны и не убедительны.
Но масштабность... Это то, чего мне не хватает в книгах современных авторов. Если раньше умели сжимать время, то теперь модно стало его растягивать. Три дня — в три тома.
Кроме этого момента есть ещё один, который привлекает меня именно в этих книгах. Фактически в трёх романах, действие которых происходит в мирах космонитов, описывается золотой век космического человечества. Во всех предыдущих этого нет. В последующих тоже. То что называет сам Азимов золотым веком Империи — не есть золотой век человечества. В огромной Империи человечество неоднородно по своим возможностям, есть столичные планеты, есть провинциальные. Есть расслоение общества по экономическому признаку. В то время как за много веков до этого на мирах космонитов царит Утопия. Люди не знают болезней. Живут по двести-триста лет. Они не знают бедности. У каждого свой дом (а точнее имение, с прилегающими угодьями, на которых работают рабы-роботы). В этих мирах, судя по описанию нет денег. Они просто не нужны. Общество заботится о благосостоянии людей. Нужна дополнительная энергия, строятся новые станции. Нужны дополнительные роботы — пожалуйста. И за это не надо платить. Достаточно вносить свой вклад в культурную или научную жизнь общества. Но даже если ты совершенно бесполезен, общество всё-равно готово выделить тебе жилище, пищу, некоторое количество роботов и энергии, чтобы такой человек не чувствовал себя ущемлённым. Вся деятельность людей направлена исключительно в науку и искусство. Удивительно, как такой почти коммунистический идеальный мир будущего мог родиться в голове американского писателя.
Занятно так же, что в этом мире, по-видимому отсутствует понятие интеллектуальной собственности, охраняемой законом. Вот цитата из романа «Роботы утренней зари» (курсив мой):
— ... На Авроре кроме меня нет ни одного робопсихолога, понимающего, как работает позитронный мозг Дэниела. Доктор Сартон понимал. Но он умер. А кроме того, в этом он разбирался хуже меня. Ведь теория разработана мной.
— Так, конечно, и было, но ведь вы не можете сохранять за собой исключительное право собственности на неё. Неужели с ней никто не знаком?
В этом же романе упоминается о создании при содействии правительства института призванного повторить разработку этой теории. Похоже, что в светлом капиталистическом будущем по Азимову отсутствует один из столпов американского капитализма, любимая кормушка многих корпораций — патентное право.
Вот о каком будущем: без денег, без грабительских законов, без эксплуатации человека человеком, — мечтал один из авторов Большой Тройки. Возможно светлое капиталистическое будущее в глубине души не так уж сильно отличается от будущего коммунистического? Где-то на просторах галактики эти две мечты сливаются в одну?
Но масштабность... Это то, чего мне не хватает в книгах современных авторов. Если раньше умели сжимать время, то теперь модно стало его растягивать. Три дня — в три тома.
Кроме этого момента есть ещё один, который привлекает меня именно в этих книгах. Фактически в трёх романах, действие которых происходит в мирах космонитов, описывается золотой век космического человечества. Во всех предыдущих этого нет. В последующих тоже. То что называет сам Азимов золотым веком Империи — не есть золотой век человечества. В огромной Империи человечество неоднородно по своим возможностям, есть столичные планеты, есть провинциальные. Есть расслоение общества по экономическому признаку. В то время как за много веков до этого на мирах космонитов царит Утопия. Люди не знают болезней. Живут по двести-триста лет. Они не знают бедности. У каждого свой дом (а точнее имение, с прилегающими угодьями, на которых работают рабы-роботы). В этих мирах, судя по описанию нет денег. Они просто не нужны. Общество заботится о благосостоянии людей. Нужна дополнительная энергия, строятся новые станции. Нужны дополнительные роботы — пожалуйста. И за это не надо платить. Достаточно вносить свой вклад в культурную или научную жизнь общества. Но даже если ты совершенно бесполезен, общество всё-равно готово выделить тебе жилище, пищу, некоторое количество роботов и энергии, чтобы такой человек не чувствовал себя ущемлённым. Вся деятельность людей направлена исключительно в науку и искусство. Удивительно, как такой почти коммунистический идеальный мир будущего мог родиться в голове американского писателя.
Занятно так же, что в этом мире, по-видимому отсутствует понятие интеллектуальной собственности, охраняемой законом. Вот цитата из романа «Роботы утренней зари» (курсив мой):
— ... На Авроре кроме меня нет ни одного робопсихолога, понимающего, как работает позитронный мозг Дэниела. Доктор Сартон понимал. Но он умер. А кроме того, в этом он разбирался хуже меня. Ведь теория разработана мной.
— Так, конечно, и было, но ведь вы не можете сохранять за собой исключительное право собственности на неё. Неужели с ней никто не знаком?
В этом же романе упоминается о создании при содействии правительства института призванного повторить разработку этой теории. Похоже, что в светлом капиталистическом будущем по Азимову отсутствует один из столпов американского капитализма, любимая кормушка многих корпораций — патентное право.
Вот о каком будущем: без денег, без грабительских законов, без эксплуатации человека человеком, — мечтал один из авторов Большой Тройки. Возможно светлое капиталистическое будущее в глубине души не так уж сильно отличается от будущего коммунистического? Где-то на просторах галактики эти две мечты сливаются в одну?
